"Собор был построен нашими предками не для того, чтобы там болтался маятник Фуко или чтобы там петербургская интеллигенция водила экскурсии с шампанским на балкон. Это здание, которое должно принадлежать и служить Церкви.

Наблюдая за протестами вокруг передачи Исаакия, не могу не заметить удивительный парадокс: люди, являющиеся внуками и правнуками тех, кто рушил наши храмы, выскочив из-за черты оседлости с наганом в семнадцатом году, сегодня их внуки и правнуки, работая в разных других очень уважаемых местах - на радиостанциях, в законодательных собраниях, продолжают дело своих дедушек и прадедушек"

Исаакиевский собор является ровесником Санкт-Петербурга и одним из его символов: с первых дней закладки нового города в ней появилась маленькая деревянная церковь, посвящённая небесному покровителю императора Петра I. Потом её переносили на другое место, подальше от набережной Невы, одевали в камень, видоизменяли. Наконец, Александр I решил перестроить ринальдиевский Исаакиевский собор, здание стали разбирать до фундаментов, а причту, служившему в нём, предложили проводить службы в соседней церкви. Это сразу вызвало неудовольствие митрополита Амвросия, который 24 апреля 1816 года писал князю Голицыну: «Сдешнего Исаакиевскаго собора протоирей с братию и старостою церковным в подданом ко мне прошении объяснили, что по случаю внутреннего повреждения открывшегося в разных местах онаго собора, высочайше повелено сделать в нем надлежащую и прочную починку, а им предписано отправлять службу, до исправлении и окончании починки, в Сенатской церкви; но как отправление оной в Сенатской или в иной церкви для них неудобно потому, что во всякой другой церкви доходы от свечной продажи и от кошелька собираемы в сравнении с доходами собираемыми в Исаакиевском соборе должны значительно умалиться, и следовательно совсем оскудеть тот источник, их котораго они имели способы покупать дрова, как для отопки собора, так и для дому священноцерковнослужителей… Я признав прописанное  Исаакиевскими соборными неудобство основательным, сообщаю о сем вашему Сиятельству и прошу покорнейше испросить высочайше его императорскаго Величества соизволение на поставление близ Собора онаго той Самой походной церкви с шатром, которая при подобном случае была поставлена у Казанскаго собора, с назначением и караула к ней»[1]. Александр Голицын ответил быстро, через день: «Его Императорское Величество не соизволил на сие изъявить согласие потому, что Соборане Исаакиевские могут исправлять Богослужение и в Сенатской церкви, [2]так как сие прежде было, и что сделано позволено было, при подобном случае, Казанским Соборанам служить в походной церкви под шатром, то сие учинено ради пренесении в оную Иконы Казанской Божии Матери, какового обстоятельства при исправлении Исаакиевскаго собора нет».

            Во время возведения нового (четвёртого по счёту) Исаакиевского собора попечение за всеми работами по строительству и художественному оформлению Александр I личным указом от 20 февраля 1818 года возложив на особую Комиссию[3], которая ежегодно отчитывалась за каждый потраченный рубль. Строительство Исаакиевского собора финансировалось из государственной казны и суммы сорокалетней стройки были столь значительными, что их приходилось закладывать в бюджет Российской империи отдельной строкой.

       После торжественного освящения и открытия Исаакиевского собора в 1858 году сооружение продолжало находиться в ведении Комиссии по постройке собора. Лишь в 1864 году уже другой Александр (II), своим указом от 22 октября упразднил деятельность Комиссии и здание было передано в ведение Министерства путей сообщения и публичных зданий[4]. В этом законе прописывалось, что расходы по содержанию кафедрального собора представлялись Государственным Советом на утверждение его императорского величества, и должны быть покрыты «из кредитов, ассигнованных по ст. 1-й § 14 расходной сметы Главнаго Управления Путей Сообщения и Публичных Зданий на сей год»[5]. Так, в 1864 году общая сумма расходов по Исаакиевскому собору (освещение люстр, содержание команды сторожей, дрова для отопления, исправление медной крыши и на фронтонах, мука для просфор и пр.) составила 68.858 рублей серебром[6]. Также в указе разъяснялось, что необходимо «предоставить Главноуправляющему Путями Сообщения и Публичными Зданиями: a) иметь высший надзор и заведывание всем, что касается наружнаго и внутренняго благоустройства здания Собора с принадлежностями его; и b) назначать Инспектора из старших Инженеров Корпуса Путей Сообщения….  Предоставить Министру Императорскаго Двора ежемесячно назначать для техническо-художественнаго осмотра здания Собора, трех членов Академии Художеств, которые, вместе с Инспектором и Архитектором Собора, лично обозревают все части его, соображают какия и когда необходимы исправления, и заключения свои о надежных, для исполнения указанных ими работ, художниках представляют Главноуправляющему Путями Сообщения и Публичными Зданиями, от котораго и зависит дальнейшее по сим делам распоряжение»[7].

          Но православная церковь настаивала, чтобы кафедральный собор в центре столицы был передан ей в полное ведение. По указу императора была создана специальная Комиссия, возглавил её А.И. Резанов, которая «отклонила полную передачу здания в безраздельное управление Духовного ведомства (при Исаакиевском соборе постоянно приходится проводить сложные работы как в техническом, так и в художественном отношениях)»[8]. В результате конфликта министерства Путей сообщения и публичных зданий и церкви император Александр II издаёт именной указ за № 49192 от 28 января 1871 года об изъятии здания из ведения Министерства путей сообщения и передаче его в Министерство внутренних дел[9]. С этого момента больше императоры ни в какое другое ведомство Исаакиевский собор не передавали. Михаил Тимофеевич Преображенский, известный архитектор, член Общего присутствия хозяйственного управления Святейшего правительствующего синода, которому было доверено строить православные храмы не только в России, но и за её пределами, объяснял особое положение Исаакиевского собора тем, что он «требует к себе не только тщательного внимания со стороны специалистов и крупных расходов, но и особых забот правительства. Исаакиевский собор, заключая в себе замечательное  художественное произведение по живописи и архитектуре, и как выдающееся сооружение церковного зодчества, является крупным памятником государственного достояния, на которое истрачено казною свыше 23,000,000 народных денег и 40 лет труда, а потому и забота о поддержании и сохранении его в должном порядке естественно должна быть в руках правительства…. Во всяком случае правительство не должно жалеть средств на поддержание такого сооружения в образцовом порядке во всех отношениях так как не только каждый русский, но и иностранец, посещая столицу, считает своим долгом побывать в соборе. Всякий, кто ознакомится с ним подробно выносит глубокое впечатление на всю свою жизнь о мощности России и о высокой культурности ея в области изящных искусств»[10].

ТЕЛЬ-АВИВ, 26 января. /Корр. ТАСС Андрей Широков/. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху считает, что в странах Запада в последнее время резко возросли антисемитские настроения. Такое мнение он выразил, выступая перед послами иностранных государств в музейно-исследовательском центре изучения Холокоста Яд Вашем в Иерусалиме.

"Антисемитизм, который является, пожалуй, самой старой из всех человеческих неприязней, возрождается на просвещенном Западе, - сказал Нетаньяху на памятной церемонии в преддверии Международного дня памяти жертв Холокоста. - То, что мы видим в европейских столицах, просто невероятно: подъем антисемитизма, возрождение антисемитизма, которые происходят там сейчас только немногие могли себе представить всего лишь несколько лет назад". Высказывания Нетаньяху на церемонии распространила его канцелярия.

Подробнее на ТАСС:
http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3975881

Бабушка на многое смотрела легко. В войну Майе с большим трудом достали сандалики. Она спустилась к речке, взяла эти сандалики, пустила их в воду и умилилась: «Как лодочки плывут!» И Рахиль радовалась вместе с ней, а русская мама дала бы по попе.

И Рахиль радовалась вместе с ней, а русская мама дала бы по попе.

Русские мамы бьют детей, а они напротив - радуются вместе с детьми. Потому что Рахиль-Шмахиль.

В сторону: я вот всё думаю - ну откуда на этой планете взялся этот чёртов антисемитизм?