По-моему, чувак, нас кинули

"Нужно бежать туда! Там же могут быть раненые!", - причитала мама, хватая сумочку. В ее взгляде читались ужас, непонимание и какая-то странная решимость.

В какой-то момент, я с ужасом подумал о том, что придется отхлестать ее по щекам, чтобы привести в чувства, но она вдруг обмякла и опустилась в кресло. Одной проблемой меньше.

Фотоаппарат и диктофон уже в сумке, натягиваю футболку, спускаясь по лестнице. Один пролет, второй, третий. Домофон натужно пискнул и в подъезде стало очень по-летнему.

"Да идите уже, ради бога, домой!", - рыкнул я на соседей. И, как назло, закончились сигареты.

Пару минут назад, по территории 21-й шахты отработала авиация. Да так крепок, что мирно утомленный полуденным зноем и мирно дремавший район, буквально подбросило.

Толпа у здания регрессного фонда. Дикими глазами таращатся на дымок, поднимающийся над уже не очень белым забором шахты. Двое молодых парней в военной форме, сжимают в руках потертые СКС-ы. На лицах полное непонимание происходящего.

"Жертвы?", - спрашиваю, переводя дыхание. Качают головами. Обошлось.

"Эээ, нет! Нах@р! Пристрелят еще. Потом сфотографируешь!", - орет мне рослый и бородатый дядька, прерывая диалог по рации. Мимо, аккуратным строем, пробегает группа бойцов.

"Ну и черт с вами", - думаю я, поворачивая к магазинчику. Улица резко опустела. Только колеса автомобилей, хозяева которых явно стремятся убраться как можно дальше, шипят по разогретой дороге.

На остановке стоит немолодой дядька и машет проезжающим автобусам. Громко и нервно матерится, требуя, чтобы его хоть кто-нибудь подобрал. Вынимает пачку измятых банкнот и размахивает ею перед собой. Никто не притормаживает.

"Быстрее! Забирай деньги и сигареты! Ну чего ты копаешься?", - дородная тетенька подгоняет молодую продавщицу. Та всхлипывает, сгребая сигаретные пачки в объемистый пакет. Следом за мной, в магазин забегает лысоватый мужик. Секунду разглядывает меня, утирает пот и хватает ящик с каким-то алкоголем. Дородная показывает на товары, которые нужно спасать в первую очередь. Не без труда покупаю сигареты и выхожу. Закуриваю, отмечая про себя, что руки вовсе не трясутся. Как-то все неправильно...не по-киношному.

"Брат, дай огня! Помру щас, бл@!", - тянет меня за плечо незнакомый парень, сжимая пальцами вымокшую от пота сигарету.

"У меня все дома, а эти мудаки не пускают!", - устало говорит он, кивая в сторону военных. Отщелкивая дымящийся окурок, он вдруг срывается и бормоча что-то невразумительное про обходной путь, исчезает в переулке. Тупо смотрю ему вслед, после чего возвращаюсь к зеленым людям. Там уже звучит автоматный треск.

"Бля, зема, валил бы ты отсюда. Ну х@ли встал?", - шипит пацан в "березке", стоя на одном колене и высматривая что-то за деревьями.

Молча курю, забыв про фотоаппарат. Понимаю, как глупо выгляжу, стоя в метре от вооруженного человека. Снова треск за деревьями. Отстучало по стене, где-то за спиной. От шахты солидно рявкнул ПКМ. Связь пропала. Нужно бежать домой и успокоить маму. Тут уже ничего интересного. Да и жить внезапно захотелось.

Все это случилось год назад. Целая вечность прошла. Обстрелов, разрушений и слез было столько, что все давно перемешалось в моей голове. Но этот день, я помню в деталях.

Понимание того, что Киев решил будто нами можно пренебречь, пришло лишь через несколько часов, когда спикер АТО заявил, что самолетов, на самом деле, не было. Вот так. Показалось.

Первая секция высокого забора, между Киевом и Донецком, была установлена в тот самый день. Меня поразило даже не то, что некто решился ударить по жилому массиву, где, в это время, любят прогуливаться новоиспеченные мамаши с детками. Настоящим шоком, для меня, стал именно этот обман. Я даже засомневался в том, что слышал лично. Вот она - сила медиа.

"Нас просто кинули. Им плевать", - повторял мой знакомый, внезапно утратив самообладание и проукраинскую позицию, вечером того же дня. Уже осенью, он вступит в ополчение. На то будут свои причины. А песня Скрябина, к тому моменту, станет неофициальным гимном для многих украинцев. И, в особенности, для тех, кто остался по эту сторону блокпостов.