В.Дымарский
― Про генерала Карбышева.
А.Невзоров
― И тут второй вопрос, кого я буду поддерживать в президентской гонке в Украине . Ну, насчет Карбышева штука была так себе. Можно было шутить смешнее в особенности с учетом того, что Российская академия наук сделала все-таки первое за последнее время научное открытие. Помните, Путин и просил совершить прорыв. И вот это произошло. Они установили научным путем, что слово «сосуля» из лексикона Валентины Ивановны это вполне законное, нормальное слово русского языка.
Но совершенно непонятно, почему, собственно, девушки должны скорбеть по сталинскому генералу Карбышеву или испытывать какой-то священный трепет по поводу имени. Понятно, что это святой советского пантеона генерал, который сражался за сохранение сталинского режима, прежде всего, потому что Родина — понятие абстрактное, а режим — понятие конкретное. Карбышев дорог патриотам-сталинистам и совершенно, может быть, безразличен всем остальным. Щипни Карбышева — и вскрикнет Михалков. Но это проблемы Михалкова.
О.Журавлева
― Но, Александр Глебович, простите, но, мне кажется, что Карбышев, если вспоминать пантеон всевозможных героев, высоко и не очень высокопоставленных, здесь именно эта жуткая смерть. Вот это как бы…
А.Невзоров
― Слушайте, очень многие люди, несколько миллионов людей на этой земле умерли от различного вида переохлаждения. От переохлаждения умирали полярники во множестве. От переохлаждения и от обморожения умирали золотоискатели на Клондайке.
О.Журавлева
― О боже! И группа Дятлова, судя по всему.
А.Невзоров
― Господин Френсис Бэкон, делая свои знаменитые опыты с набиванием курицы снегом, тоже, в общем, увлекся и подхватил пневмонию и умер. Поэтому сам факт переохлаждения — это еще не повод для того, чтобы…
В.Дымарский
― Но и для смеха тоже не повод.
А.Невзоров
― Возможно, нет. Но поймите, мы о чем говорим?
В.Дымарский
― Другое дело, извините, Александр Глебович, я не пойму, чего Михалков его вспомнил, если это 13-го года запись.
А.Невзоров
― Сейчас я объясню. У всех свои герои. Вот нет ничего удивительного в том, что Бандеру не любят в России, а в Украине не любят Суворова и сносят к чертовой матери его памятники, считая его палачом и мерзавцем. А вот, например, зулус Чака или Ташунка Витко абсолютно безразличен и украинцам и русским.
И Бандера и Карбышев и Суворов — это всего навсего маркеры определенной идеологии, которая или принимается или отвергается. Вот с какой, собственно говоря, стати, священное для Михалкова или Милонова должно быть священным для всех остальных? Ни в малейшей степени. Вот никакого идеологического единства в России не было и уже никогда, надеюсь, не будет. Навязать его невозможно.
О.Журавлева
― Я прошу прощении, джентльмены, если у кого-то из вас телефон, то он дает завязку. Пожалуйста, спрячьте подальше ваши гаджеты под стол.
А.Невзоров
― Вот множество людей не хотят иметь ничего общего с Михалковым, Поклонской или Клинцевичем, в том числе, не хотят иметь общих героев. И сами страдания, как мы понимаем, ничего ведь не значат. И почему должны быть табуированы любые веселые или легкомысленные воспоминания?
Вот у Российской Федерации нет своего пантеона героев, ну нет. Поэтому решили по второму кругу прокрутить сталинский пантеон. Но ведь все равно сомнений никаких нет, что новые поколения сдадут весь этот «совок» в утиль вместе с Карбышевым, вероятно, тоже. По этому поводу можно урыдаться, можно упыхтеться, но это произойдет, потому что эта идеология нежизнеспособна в XXI веке.
Вот вслушайтесь в то, что такое слово «Карбышев», давайте отпрепарируем спокойно и без обид. Это условный раздражитель, активирующий особые цепочки эмоциональных состояний. Вот что это слово означает в переводе с чистых рефлексов? Давайте переведем. Вот что в понятии «Космодемьянская», что в понятии «Карбышев» закодировано такое шипение режима: «Умри за меня. Посмотри, как это красиво». А в слове «Суворов» закодировано другое шипение: «Убей за меня». А XXI век отвечает: «Фигушки, ребята. Умирайте и убивайте сами».
О.Журавлева
― Хотелось бы, чтобы было так.
А.Невзоров
― Оля, это государство совершило столько преступлений против людей и декларирует свое право совершать их впредь, что, безусловно, идеология и все фрагменты этой идеологии — такие, как Космодемьянская, такие, как Карбышев, такие, как Суворов — тоже, вероятно, будут каким-то образом сданы в утиль, и на сегодняшний момент нежизнеспособны, и если востребованы, то только для того, чтобы пытаться сохранять эту идеологию. Я надеюсь, что я никого не обидел, а просто отпрепарировал.